Большое видится на расстоянии.
Вообще говоря это символично. Предприятие, ставшее основным противником г-на Рейгана в его затее под названием “Звёздные войны”, стирается с лица земли в 2020-м году. Как раз тогда, когда на Параде Победы показали “Нудоль” и встал на вооружение “Пересвет”. Короткая справка о том, чем была Астрофизика, взятая из интернета звучит так:
"В 1965 году на экраны вышел фильм "Гиперболоид инженера Гарина". А в 1969 году было образовано конструкторское бюро "Луч" для создания мощных лазеров различных типов и назначения.
В 1978 году КБ "Луч" преобразован в НПО "Астрофизика" как головную организацию по разработке систем и комплексов вооружения с использованием лазеров. Генеральным директором НПО был назначен Птицын Игорь Викторович. Генеральный конструктор - Устинов Николай Дмитриевич.
"Астрофизика" разрабатывала средства космической разведки. В 1978 году был введён в строй оптический телескоп АСТ-1200 с главным зеркалом 1,2 метра. За успехи в разработке объектов спецтехники, в 1980 году предприятие было награждено орденом Трудового Красного Знамени.
В 1985 году был создан и прошёл экспериментальные испытания образец лазерного космического комплекса функционального подавления ЭК-00, с формирующей оптической системой.
В 1989 году учёные "Астрофизики" создали полномасштабный комплексный стенд формирования и доставки энергии мощного лазерного излучения на удалённый объект с адаптивной оптической телескопирующей системой СТ-1800. Готовился проект крупнейшего в мире телескопа АСТ-25, но он и не был создан из-за развала Советского Союза.
А лазерный комплекс химической разведки, созданный работниками предприятия, способен определить наличие отравляющих веществ в районе 30 километров. Медицинские разработки "Астрофизики" позволяют делать внутриполостную диагностику, бескровные операции.
При Ельцине НПО «Астрофизика» работало, получив в 1994 году статус Государственного научного центра Российской Федерации.
В 2009 году НПО «Астрофизика» отмечала своё сорокалетие. После этого здание было продано. В начале июня 2020 году начался снос."
Собственно “Астрофизика” была создана по инициативе Министра Обороны СССР Устинова Дмитрия Фёдоровича для того, что сейчас бы назвали прорывом, в области военного применения лазеров. И руководить этой головной организацией Маршал поставил своего сына, к тому моменту давно занимавшегося проблемами лазерной локации.
Николай Дмитриевич, которого за глаза называли Никодим, был удивительным человеком. И рассказ о том, что и как стёрли в ковидный год, был бы не полон без нескольких ремарок про него. Закончив в своё время Бауманку, он, совершенно неожиданно для всех, стал настолько “физтехом”, что мы, студенты Факультета Физической Квантовой Электроники (ФФКЭ на сленге - квантЫ), откровенно считали его за своего выпускника.
Будучи формально преподавателем одной из кафедр, он, конечно же ничего не преподавал. Зато каждый год посещал сдачу госэкзамена по физике на нашем факультете. И очень внимательно приглядывался. Для тех, кто не в курсе, гос по физике на Физтехе в те годы сдавался после 5-го семестра. То есть даже до середины обучения было ещё далеко, зато после него уже начиналась специализация.
Что в принципе исключало традиционную для всей системы советского высшего образования ситуацию, когда пришедшему по распределению “молодому специалисту” сразу говорили, что всё, чему его учили в институте, на реальном предприятии предстоит забыть.
На Физтехе была уникальная система так называемых “базовых кафедр”. То есть нас распределяли по тем институтам и предприятиям, где, с высокой степенью вероятности, нам предстояло работать по окончанию учёбы. Астрофизика была такой базовой кафедрой для "лазерной", традиционно "второй" группы ФФКЭ. Кстати, "первой" группы на "квантах" не было, так что "вторые были первыми".
Никодим на “госе” отбирал себе “бойцов”. По окончанию “госа” каждый год повторялась одна и та же картина, когда из припаркованного у входа во “вторую общагу” правительственного ЗИЛа выуживалась пара ящиков коньяка и обмывалась успешная сдача.
На следующий день после которой, "первый отдел" имел бледный вид и тонкую шею, так как им предстояло снять с остроконечной ограды института “защитные” плакаты, часть из которых, несмотря на “авторство” третьекурсников, несла на себе гостайну. “Обмывка”, кстати, тоже была элементом отбора. И наиболее рьяных на “Астроф” не брали.
На Физтехе, кстати, всякие неформальные отборы и фильтры были чуть ли не ключевым элементом обучения. Достаточно сказать, что проходящего после сдачи всех вступительных экзаменов собеседования абитуриенты боялись до судорог. История гласила, что результаты его зачастую перечёркивали все экзаменационные отметки.
Сидящие взрослые дядьки, среди которых бывал и Никодим, отбирали ребят с горящими глазами, отметая зубрилок и, в современной терминологии, стобальников. Следует напомнить, что Астрофизика была “почтовым ящиком”, причём не простым, хотя простых в те годы и не было, а “нулевой” секретности. То есть выше было просто некуда.
Так сложилось, что у автора вся семья, в нескольких поколениях, трудилась в оборонной промышленности, на различных предприятиях “девятки”, так что разница в режиме допуска на территорию, даже на первый взгляд, была существенная. А охраняемый ВЧ барьером периметр, был вечным источником местного фольклора.
Так что, несмотря на прошедшие десятилетия, некоторые имена собственные не будут упоминаться, тем более что часть из работ тех лет наверняка до сих пор “ходит под грифом”. Занимаясь удивительно интересными проектами, в середине 80-х, мы не просто были уверены, а чётко знали, что опережаем американцев лет на 30, как минимум.
Огромной заслугой в этом была именно работа Никодима. Который бы, наверное одним из последних представителей настоящей “золотой молодёжи”, которая, имея административный ресурс, активно использовала его. Но не на личное обогащение, удовлетворение собственных потребностей, а на создание того нового, что одновременно было интересно им самим, и работало на нужды страны.
Завершая посвящённую ему часть, расшифрую что значат политкорректные слова в официальной биографии “был вынужден покинуть НПО Астрофизика в 1986г”. В декабре 1984 года умер Дмитрий Фёдорович Устинов, последний великий Маршал, человек заложивший основу нашей современной оборонной доктрины.
Его настолько боялись и ненавидели наши заклятые “партнёры”, что приложили колоссальные усилия по разрушению, руками того же М.С.Горбачёва, всего того, что он создал, в первую очередь в опережающих областях систем вооружений. И оставлять на одной из ключевых позиций его сына было нельзя.
Никодима отправили в почётную ссылку руководить богадельней при Академии Наук СССР под названием “Институт истории естествознания и техники”. Современного читателя не должна смущать позиция Генерального Конструктора, в те годы и особенно на таких специфических прорывных предприятиях именно он руководил всем. А Ген. Директор был скорее надстройкой над главбухом, то есть администратором, решавшим задачи материально-технического снабжения проектов Генерального Конструктора.
Никодима заменили на человека с говорящей фамилией Чемоданов. Это было удивительное существо, по всей видимости тщательно отобранное для того, чтобы утопить всё живое. Одна зарисовка. Нам, физтехам, некоторые специализированные предметы читали по нескольку раз. Одним их таких “специалитетов” была “теория управления”.
Проскочив её на первом курсе внутри “теоретической механики”, повторно мы сталкивались с ней на военной кафедре. Когда отставные полковники, выдающегося ума и образования люди, как Вы можете догадаться, повторно пересказывали нам то же самое, но применительно к баллистическим ракетам.
Да, наша военно учётная специальность была РВСН и про, как и чем Америка будет сметена с лица земли, мы знаем очень хорошо и во всех подробностях. Ну так вот, этого самого Чемоданова нам навязали уже на пятом курсе читать то же самое по третьему разу. Это была ржа. Особенно когда он начинал рисовать “пушечку” и с умным видом писать формулы баллистических траекторий.
Создавалось впечатление, что он использовал те же учебники, что и маршал Будённый. Смех продолжался ровно до того момента, пока не началась сдача зачётов. Этот великий мыслитель требовал сохранения выбранных им наименований переменных абсолютно во всех формулах. И замена “пси” на “фи” автоматически оборачивалась пересдачей. И вот этот, простите за мой французский, долбоящер, был поставлен руководить головным в стране предприятием по всей лазерной тематике.
Художественное отступление про то, как разрабатывалось вооружение. Советская и американская системы разработки систем вооружений различаются как небо и земля.
Как это происходит “у них”:
В недрах исследовательского центра большой, но частной корпорации, в результате либо случайного побочного эффекта, либо одной из веток исследования, появляется некая идея или технология, которую, на взгляд разработчиков, можно было бы приспособить для военных нужд. Дальше авторы делают “презентацию” для владельцев корпорации. А последние, затем либо ищут контакты в Пентагоне, либо используют уже имеющиеся.
В итоге, когда в лаборатории появляется четырёхзвёздный генерал, ему показывают “фокусы”. Которые, в большинстве случаев, его не впечатляют. Заканчивается “презентация” обычно резюме в духе “и на фига нам это нужно?”.
Глядя снизу вверх в генеральские глаза, начинают предлагать варианты “допилить” перспективную разработку в ту сторону, в какую надо. Дальше всплывает какая-нибудь история типа “нам тут ЦРУ докладывало, что русские что-то там в этом направлении пилят” либо “я где-то читал, что если этим по вот тому жахнуть, то все остальные испугаются.
Дальше, когда направление подпиливания определяется, вступают бизнес инструменты. Ведь для доработки нужны деньги. И надо бы оплатить уже понесённые расходы. На первом этапе этих разговоров с “генералом” он, естественно предполагает, что в этой корпорации очень любят специфический русский рыбный суп.
Но ему быстро объясняют, что в смету доработок уже включили как его самого консультации, так и тех, кого он считает нужным. Дальше начинаются торги за сенаторов, который надо брать в долю, а то они не проголосуют. В итоге смета вырастает на два, а то и три порядка.
Затем следуют слушания в Сенате, правильное голосование, объяснения временно сидящему в Белом Доме персонажу, что это надо, и без этого несколько его преемников останутся без работы.
В общем наши распильщики - дети малые. Только что у “американских партнёров” есть два существенных преимущества. Вл-первых, для всей коррупционной ёмкости есть правовая база и с фактических взяток платятся налоги. А у самой разработки, так как она появилась из каких-то мирных затей, почти наверняка появится некое гражданское и коммерческое применение.
У нас всё начиналось, как в замечательных фильмах про “особенности национальной …..” в бане:
Несколько подвыпивших и разомлевших генералов мечтательно рассуждали, чем бы таким …бахнуть по америкосам, чтоб вообще под ноль. После того, как идея выкристаллизовывалась, её на следующий день при полном параде шли докладывать Министру.
Который либо посылал на …, в общем в лес или обратно в баню отпариваться, либо впадал в прострацию от открывающихся перспектив разом покончить с вероятным противником. После чего должным образом оформленная идея о создании перспективной системы вооружений докладывалась на закрытом заседании ЦК.
На котором выносилось решение о начале работ и назначалось ответственное министерство, НИИ или нечто ещё пока не созданное. Вопрос финансирования затеи никогда не стоял.
В общем, после выхода постановления ЦК, назначалось совещание генералов - авторов с руководителями свеженазначенных головных предприятий и организаций. Если мысль была масштабная, то там же участвовали профильные академики.
Как правило первое совещание заканчивалось тем, что ГенКонструкторы, Директора и Академики срывали голоса, доказывая генералам, что это вообще невозможно. Природа, физика, химия и вообще любые известные науке законы запрещают. В ответ генералы формулировали свою позицию в духе красноармейца Сухова, которого, как Вы помните, проблемы академиков не….ут, то есть не волнуют. А те, кто будут упорствовать в сопротивлении, быстро покинут стройные ряды партии, которая, как известно, наш рулевой.
Дальше начиналось самое интересное. Сейчас бы это назвали мозговым штурмом. Но это было бы справедливо, только в том случае, если добавить хорошо раскалённый паяльник, с которым предлагалось познакомить всех желающих. Причём эта вся клоунада проносилась как цунами с самых верхов вплоть до самых низов, где, как известно, обитают МНСы.
Наверное не надо лишний раз подчёркивать, что решение всегда находилось. В результате появлялись новые технологии, неожиданно оказывалось, что на стыке предприятий из разных министерств из уже упомянутой “девятки”, что-то подобное уже проскальзывало, или нечто в том же духе.
В итоге, поставленная высоким начальством задача, решалась и, в большинстве случаев, либо с существенным запасом относительно требовавшихся ТТХ, либо с приоткрытием форточки новых возможностей, что давало почву для новых “банных фантазий”.
Надеюсь стало понятно, что системы вооружения у нас и “у них” создавались по совершенно разным принципам и с совершенно разными целями. И при том, что у нас, когда решение о разработке принималось на уровне ЦК, а это уж точно все работы, которые велись на Астрофе, деньги никто считать даже не собирался, но в итоге полученные образцы превосходили “вероятного противника” по эффективности в разы, а по расходам оказывались дешевле на порядки.
Первый отдел никогда не спал и всё, что нашей разведке удавалось достать, подслушать или понюхать, достаточно быстро появлялось на столах даже МНСов, поэтому мы все и всегда были “в курсе”. И знали, что уж по своей-то тематике мы “их” опережаем лет на тридцать как минимум. Если не навсегда.
Вот здесь следует рассказать одну поучительную историю. Дипломная работа. Как всяким нормальным физикам-экспериментаторам тему дипломной работы нам подсунули прямо в начале 4-го курса. Три года на эксперимент со всей сопутствующей ему музыкой нам тогда казалось вполне нормальным. К этому прилагалось два “тем более”.
Одно заключалось в том, что частично установка уже была построена и самая тягомотная часть, завязанная на системы питания, охлаждения и очистки уже была готова. А второе было в том, что по этому новому типу лазеров, помимо вышедших книг с теорией и расчётами, нам на ушко сказали, что на “Гранате” надысь защитили докторскую.
Теперь про то, что такое “Гранат”. На самом деле на территории, где скоро будет город-сад, присутствовало два КБ. Одни называлось Астрофизика, а вот второе как раз Гранатом. При этом общего у нас была по сути только проходная и столовая. Снаружи, за забором, о существовании Граната, похоже никто не подозревал, хотя “сидел” он в том длинном здании, которое выходило окнами на Волоколамку.
То есть вроде как более секретное, чем Астрофизика, хотя нам вообще непонятно было, как такое возможно, ведь конструкторское бюро просматривалось и прослушивалось чуть ли не с электрички.
Поскольку заданный нам (на троих студентов) лазер был, условно говоря, газовым, а для всех таких изделий ключевой была постоянная необходимость в изготовлении забубенистой формы колбочек и трубочек, мы раньше других, попавших сюда же одногруппников, познакомились со стеклодувкой и всем, её окружающим.
Находившаяся в дальнем углу территории стеклодувная мастерская местом была специфическим. Тропа туда не зарастала, но только утром. Как всякая неплановая, срочная и нестандартная работа, выдувание заковыристых сооружений типа бутылки Клейна, требовало, в соответствии с принципами хозрасчёта, дополнительной оплаты.
А единственной валютой, принимаемой стеклодувами, был спирт. Но про эту часть Астрофовского фольклора потом и отдельно. В общем три года пролетели, а лазер запустить не удалось. Причём никакими танцами с бубнами. Как выяснилось, те электроды, которые у “Граната” на установке работали, у нас отказывались.
В процессе охоты за тем материалом, который бы выдержал необходимые для начала генерации нагрузки, мы добрались даже то "анобтаниума". Хотя это название придумали американцы намного позже, когда столкнулись с некоторыми советскими “изделиями”, попавшими к ним на обратный инжиниринг от “партнёров” с постсоветского пространства.
Назывался он совсем по другому и производил удивительного впечатление на всех, кто пытался его обрабатывать. Любой инструмент приходил в полную негодность, а заготовка даже не царапалась. Но даже та железяка, которая могла спокойно находиться в короносфере Солнца, условия нашего лазера не выдерживала. В общем на защиту диплома мы вышли в очень неловком состоянии.
То есть втроём защищали то, чего нет, хотя все знали, что на Гранате оно есть, а в Астрофизике не получилось. Чувство неловкости и стыда за откровенную фальсификацию экспериментальных данных, хотя и с согласия научного руководителя, было таким, что после выпуска я изо всех сил пытался не распределиться на Астрофизику.
То есть мне удалось, с помощью множественных, работающих “на оборону” родственников, устроиться на другой “ящик”. Секунд на двадцать. Там меня нежно взяли за талию и отвели обратно. Я верещал, отбивался, орал что всякой х…ёй заниматься не хочу и не буду, а своего научного руководителя не просто ненавижу, а готов его заспиртовать, расчленить и съесть.
Ну или в любой другой последовательности. В общем пришлось мне иметь беседу с личным помошником Никодима, который, кстати, как раз на защите диплома, с хитрым выражением на лице, обнимая за талию и похлопывая по плечу, интересовался, получилось ли действительно то, о чём я рассказывал.
Итогом беседы возникла договорённость, что я остаюсь в том же НИУ, но на совсем другой тематике. А, поскольку москвичам на Физтехе сходу пути в аспирантуру не бывает, то я сначала отучусь на заочной при Астрофе, а на защиту пойду уже обратно на Физтех. Тем более что негоже “квантам” деклассироваться до ктн-ов.
К чему, собственно говоря, вся эта история.
Несмотря на то, что жизнь сложилась так, что после перестройки лазеры пошли побоку, краем глаза на эту поляну я всё-таки посматривал. Из чистого любопытства. И вот, по прошествии более чем тридцати лет, в одном из источников всплыло, что одна очень авторитетная американская исследовательская лаборатория, куда нас всех, кстати, старательно переманивали, призналась, что закрывает все исследования по теме того самого лазера, который был моей дипломной работой.
По причине принципиальной невозможности его реализации. Что это значит? А то, что соседский “Гранат” занимался тем, что направлял потенциального противника по ложному следу. И сколько они потратили сил и средств, пытаясь выбраться из построенной им ловушки, даже представит себе сложно.
Этот самый Гранат, как мы, по соседски в столовке, слышали, вёл много разных “забавных” работ. А какие из них были ложными целями, кто знает? Точнее говоря, знает тот, кто всё это спланировал. А что один Устинов, что другой, явно действовали с горизонтом планирования в несколько десятилетий. Наверняка не только они, в те годы такие люди были.
Остались ли они сейчас, вот вопрос? В общем, как вы поняли, тип лазеров я сменил, теория и пройденные спецкурсы позволили быстро включиться в новую тематику. А там понеслось. Тем было множество, все ползающие и летающие. “Штора” для танка Т-90, система стыковки для “Бурана”, лидар для танка химзащиты и даже лазерный скальпель- эндоскоп.
В каких только проектах участвовать не приходилось. Вообще, деятельность Астрофизики, как головного предприятия страны по боевым лазерным системам не сводилась только ко всяким ОКРам. Через неё шло финансирование большого количества открытых, то есть гражданских разработок, в том числе и в смежных отраслях.
Помимо хорошо известного ИОФАНа, который получился из раздела ФИАНа как раз из-за драчки за оборонные деньги, нашими подрядчиками были чисто академические госуниверситеты. Которым платились космические по тем масштабам деньги для мирных разработок. Кстати, именно Астрофизика научила правильно оценивать происходящее на выставках.
Несмотря на глубочайшую закрытость и высочайшую секретность, регулярно приходили вышестоящие команды что-то выставить и показать “фокусы” народу. Нет, фокусы в основном и на регулярной основе показывали “чёрным полковникам”, которые постоянно появлялись и требовали продемонстрировать, как идут работы по исполнению распоряжений партии и правительства.
Вот скажите, как объяснить “сапогу”, который видел только фильм “Гиперболоид инженера Гарина”, что луч инфракрасного лазера не видно? Для этого была отдельная статья расходов, помимо спирта. называлась она нелинейные преобразователи частоты. Которые, с адским треском, так как большинство локационных лазеров импульсные, превращают невидимый ИК луч в ярко зелёный. Где-то доли процента от реальной энергетики, но весь стенд от этого наполнялся зелёными зайчиками. И белочками.
У тех, кто сначала на административном этаже ревизовал. Эти делегации всегда сопровождала местная медслужба. Легенды гласили, что когда-то давно нашёлся безбашенный полковник, заглянувший в апертуру. Мол в прицел он всегда глазом смотрит. Ну и тут полез проверять, точно ли инженеры прицеливаются. С понятными последствиями. Говорят что выжил.
А тем из полковников, которые подставляли фуражки под зелёных зайчиков и говорили, что слабовато, регулярно предлагали подсунуть туда, где ничего глазом не видно. Обычно начинали с настругивания карандашей. После чего руками и казённым обмундированием никто туда не лез.
Ну так вот, про выставки. Поднимаясь на этаж к начальству, всегда озадачивало некоторое количество явно бездельничавших тёток. Которые вязали, читали романы, пили чай, ну то есть вообще ничего не делали. Конечно, в советские времена уволить много или даже просто детную мать было не просто сложно, а почти невозможно.
Но оказалось, этих дам держали ради того, чтобы всегда было кого отправить на внешнюю, то есть “открытую” выставку, так как не следует полезных и нужных сотрудников отвлекать на “глупости”, а бесполезных и, в общем ничего не знающих, милое дело.
В процессе раскидывания денег на поддержание “открытой” науки интересным и познавательным был процесс инспекционных поездок. То есть к каждому, как сейчас бы выразились, грантополучателю, наведывалась “высокая” комиссия. Которая совала свой нос во все щели и требовала показать, что за оборонные деньги “нафигачили”.
Конечно же, принимающая сторона пыталась “гостей” принять так, чтобы у тех до ревизии дело не дошло. Но, у уцелевших и отрезвевших, иногда получалось, засовывая нос во все щели, подсмотреть чего-нибудь из того, что могло пригодиться при будущем “мозговом штурме”.
Например, идея эндоскопического хирургического лазера была подсмотрена у армян, неловко пытавшихся “запихнуть” излучение в световод. После чего, в традиционно "закрытой" клинике так называемого "третьего" управления Мнздрава, это то, которое лечило не бесполезных партайгеноссе, а космонавтов и к ним приближенных, довелось несколько месяцев демонстрировать офигевающим врачам то, как специфическое лазерное излучение режет органику с мгновенной коагуляцией. То есть бескровный скальпель.
Что было примечательно, так это совсем разное отношение университетов союзных республик к деньгам и задачам из центра. Если Ереванский, при всех специфических моментах и регулярных хохмах, что-то делал и регулярно у них что-то получалось, то Таллинский и Рижский были удивительными организациями.
Причём неторопливые обитатели эстонской столицы, будучи сильно вовлечёнными в процесс ублажения финских туристов, прибывающих в алкогольные туры и с трудом выползающих из гостиницы Виру, не забывали потужиться что-то продемонстрировать, хотя в основе своей откровенную лажу, но компенсировали затраты нервной энергии прибывшей делегации визитами в кабаре и сауну на 27 или 28 этаже гостиницы Олимпия.
А вот их Рижские коллеги вообще воспринимали проверяющих из Москвы как навязчивых клопов, которые им спать мешают. В общем их первыми с довольствия и сняли. Как Вы видите, помимо уже общеизвестных Казахстанских и Кавказских полигонов, Астрофизика активно двигала науку по всей стране.
И ушлёпать подобный опыт построения научно-технической кооперации по всех огромной стране это надо было уметь. Хотя рушить всё это колоссальное здание начал ещё Горбачёв. Правда в очень свойственном ему мелочном стиле совать палки в колёса.
Для примера расскажу о том, как антиалкогольная кампания воздействовала на обороноспособность. Специфической особенностью практически всех лазерных систем является то, что они требуют охлаждения. То есть КПД их высок, но не 100%, а значит выделяющееся тепло надо куда-то девать.
Поскольку сами системы ползают и летают в очень широком температурном диапазоне, оказалось что самым эффективным теплоносителем является обычный спирт. Причём это некая техническая традиция, начавшаяся с авиации и широко применяющаяся даже в баллистических ракетах.
Поэтому наличие спирта, как расходного материала, не только в вычислительных центрах, где ими протирали ленточные приводы ЕС ЭВМ, но и в лабораториях “для протирки оптических осей”, было совершенно естественным. Поскольку не только оси протирались, а ещё и системы заполнялись, счёт спирта шёл на вёдра.
Да, конечно, эта жидкая валюта активно расходовалась на всякий товарообмен, вплоть до покупки необходимого компьтерного времени, а не только на “заправку” стеклодувов.
Про последних, кстати, молодёжь всегда инструктировали следующим образом: если от них что-то надо, то у начальника отдела спирт выписывать следует прямо с утра, так как после 10 стеклодувы заказов не принимают. Ибо уже не могут. Даже дверь открыть. А им ещё до конца рабочего дня надо вернуться в транспортабельное состояние, дабы преодолеть режимную охрану. Которая тщательно проверяла всех и на входе и на выходе. Особенно на выходе, чтобы секреты не утекли. А тут секретный спирт в желудке….
В общем, по команде сверху, начали бороться с пьянством. На поступившую сверху команду “сократить” было представлено развёрнутое и мотивированное объяснение, которое дружно писали все. Мол так как установки экспериментальные, а у большинства их них заправочная ёмкость под 200 литров и, при даже при еженедельном обслуживании системы 10% по нормативам теряется. Итого тонна в месяц на одну лабораторию только на долив.
Но партия сказала надо. Итогом этой талантливой инициативы была идея разбавлять. Дистилированной водой до 20%. То есть пить получившуюся жижу стало физически невозможно. Но в стеклодувку то носить меньше не перестали, так как выделение валюты шло из канистр долива, а не из установок.
Да, конечно, бывало, что мужики, работавшие непосредственно на установках, отольют 50 грамм и бахнут в пятницу вечерком. И на полигон в далёком Казахстане тоже везли, вместе с газированной водой “Буратино”. Дабы там смешать и употребить в тоскливые пустынные вечера. Но это же не рабоче-крестьянский, а инженерный состав.
Возникшая в каждом строении огромная установка дистилляции воды вызвала раздражение своей монументальностью, дороговизной и бесполезностью. Обходной путь инженерная мысль нашла очень быстро. Резко возрос расход жидкого азота.
Как это происходило. Из установки в тазик сливалась жижа, в неё плюхался азот из дьюара. Через минуту доставалась льдина, а на дне тазика оставался химически чистый. В итоге предприятие ухлопало кучу денег, тысячи человеко часов ушли в трубу, зато выпивать начали даже те, кого раньше эта мысль не прельщала. У нас, кстати, для установки дистиллятора, размонтировали один из стендов.
Для понимания масштаба и глубины утраты специалистов того времени, расскажу последнюю историю. Дело было в 89-м году. Для одного эксперимента потребовался персональный компьютер с вычислительными возможностями, недоступными тем устройствам, что были допущены к применению на территории объекта такого уровня секретности.
А поскольку я некоторым образом был в курсе того, что происходило в мире, как раз только появились 386-е. Которые вроде как позволяли считать то, что было нужно в реальном масштабе времени. Выхлоп из этой затеи был перспективный, который бы позволил сократить массогабариты систем космического базирования раз эдак в пять.
Поэтому начальство сказало “фас”. Некоторые эксперименты удалось провести на площадке ФИАНа с помощью ребят из Гуляевского ИРЭ АН, но то, что надо было померить и посчитать, вынести с территории Астрофа было просто немыслимо. Причём даже не стоял вопрос денег и процедуры закупки у французов, так как игрища вокруг медицины позволяли получать оборудование даже из Кокомовского списка, если Вы знаете о чём я.
Ну так вот, в процессе организации “втащить” комп на территорию, пришлось познакомится с таким отделом как ПДИТР. Никогда небось не слышали о таком? Ну так вот, расшифровывается это как “Противодействие средствам инженерно-технической разведки”.
Сидящие там дядечки, напомню, это было более 30 лет назад!, рассказывали мне о методах съёма информации со “средств вычислительной техники” через спутник. Этот отдел тоже снесли с лица Москвы. Кто особо старался, догадайтесь сами.
И теперь, даже воспоминание об организации, создавшей первые в истории настоящие боевые лазеры (Стилет, Сангвин и Сжатие, хотя над ними разработчики и посмеивались, были приняты, ещё при Маршале Устинове, на вооружение), стёрто застройщиком очередного московского человейника. А за “Башню Никодима” в своё время архитекторам госпремию дали. Амен.